«И понеслось. Большая массовая драка». Пять историй из жизни Сергея Ковалева - «Бокс»

«Советский спорт» публикует пять историй из
автобиографической книги российского боксера Сергея Ковалева «На грани», в
которой он рассказал о своих молодых годах, когда он совершал только первые
шаги в боксе.

Драка в 17 лет

Мне тогда
лет семнадцать было. Приехал со сборов. Потом должен был ехать на турнир. И вот
встречаю своих пацанов. Да, тут надо кое-что объяснить. В 90-е и начале 2000-х
в Челябинске был такой авторитет по фамилии Халиуллин. У него были спортзалы по
всему городу. В них ходили все желающие пацаны разных возрастов: кто
потренироваться серьезно, кто просто для себя, кто за поддержкой. Каждый зал –
семья. Если кого-то из этого зала где-то в городе обижали, то они всем залом
собирались и решали вопрос с обидчиком. Масштабы таких вопросов бывали разными.
Иногда собирались все залы города и ездили на стрелки целыми автобусами.

И вот мои
кенты мне рассказывают, что у них была какая-то стычка с халиками. Так обычно халиуллинских
называли. Те бухие были, слово за слово, произошла драка. Наши вышли
победителями и поставили их на место. Ну, вот теперь нас и ожидала разборка с
ними. А в нашей компании тогда оставалось всего только человек десять. Кто
откололся сам, кого откололи, кто другими делами занялся, кого закрыли, кто
отъехал.

И вот кто-то
из наших девчонок, а у всех подруги были, уж не знаю, откуда они узнали, но нам
сказали: «Ждите халиков сегодня. Обязательно придут». Придут – так придут. Мы
правы, значит, все по чесноку будет – поговорим. Но палки все-таки заготовили и
припрятали метрах в десяти от себя, так, на всякий случай. Потом про них и
забыли.

Короче
говоря, сидим, как обычно вечером на своем месте – там такие жердочки и лавочки
были. Дом буквой «П», подъезд угловой. В случае чего – бежать некуда, да и
как-то не по нашим понятиям было бегать от кого-то.

От того
подъезда, где мы сидели вечерами, что влево, что вправо шли многоподъездные
дома, длиной метров по 130–150, видно издалека. Мы сидим на лавочке и видим,
что из-за угла дома выходит бригада, человек тридцать. Мы переглянулись и дали
друг другу понять, что справимся с ними, если начнется возня. Пацаны у нас в
компании крепкие были. Половина – боксеры, вторая половина – хорошие дворовые
бойцы. В общем, все нормально. Стоим, ждем, настраиваемся.

Круши его. Почему Ковалев должен уничтожить Уорда

А тут видим:
с другой стороны выходит еще группа, человек тридцать-сорок. Ну, думаем, тут
уже разобраться вряд ли получится. Придется на словах вывозить.

Тут их
старший выходит и опять спрашивает: «Кто тут старший?» Я тогда понял, что
никакого разговора не получится и бросился на того, кто ближе всех стоял. Тут и
понеслось. Пошла большая массовая драка. Нас мало очень было, но половина из
тех, кто пришел с нами драться, были просто лохи, ходившие в эти залы чисто за
поддержкой, чтобы их не обижали. Но выезжать на такие мероприятия было
необходимым условием всех залов Халиуллина.

В какой-то
момент меня окружили человек десять. Там чуть ли не на каждого из нас было по
десять человек. Но все знали, кто в нашей компании был боксером, поэтому и
внимание было к нам особенным. Каждый делал все возможное, чтобы нас нейтрализовать
и сбить с ног. Тогда, под адреналином, все удары, что прилетали ко мне, я даже
не чувствовал, только замечал, что что-то касается моего тела, и не более того.
Вижу, в меня палка летит, я от нее уклончик и в ответ удар. Словно, как тренер
учил на тренировке. После каждого защитного действия сам бил много, конечно, и
с ног сбивал. Уклоняюсь-бью, ныряю-бью. Где-то ногой пнешь. В общем, как начал,
так и работаю. Одного зацепил – упал, другого – тоже упал. Третий за ним.
Пацаны тоже рубятся со всеми, дай Боже. В какой-то момент почувствовал, что
кровь идёт с головы, понял, что мне голову пробили, как потом оказалось, аж в
двух местах.

И тут халики
дрогнули и попятились назад. Только потом стало ясно почему. Мы свои
припрятанные колы даже в руки не взяли, все слишком быстро началось. У одного
из наших пацанов был нож, и он на него насадил их старшего из этого зала,
откуда основная масса собралась. У него кровь пошла. Те, кто рядом был,
испугались, обхватили его под руки. И начали отступать. Остальные тоже дрогнули
и стали убегать.

Обошлось.
Никто не погиб. Правда, после этого кипиша встреча у нас была с их старшими,
где все все поняли и дали по рукам. Но медикаменты в больничку пострадавшему
пришлось принести.

«Он заплатит за все». Ковалев и Уорд прибыли в Лас-Вегас

Джон

Девочку,
из-за которой мы с Димкой постоянно дрались, звали Леной. Драки эти постепенно
стали чем-то таким привычным, обыденным. Казалось, так будет всегда, ни лучше,
ни хуже. Но вот 1 сентября, когда мы перешли в шестой класс, ко мне подошли с
предъявой старшеки из восьмого. Я знал их. Это были друзья Димки. Они позвали
меня за школу и там сказали, чтобы я больше никогда не подходил к его
возлюбленной. А чтобы я это хорошо себе уяснил, еще втроем неплохо попинали
меня.

Так у меня
появились первые серьезные враги в том возрасте.

На 7-м
участке, куда мы переехали, я часто ходил на стадион через дорогу попинать мяч
по воротам. Дворовым авторитетом там был парень по имени Женя, но все его
называли Джоном. Ему тогда было лет шестнадцать-семнадцать, но выглядел он
моложе. Ростом чуть выше меня, худощавый, одевался скромно. Помню, когда я
увидел его в первый раз, на нем были такие широкие штаны и футболка. Выглядел он
никак не угрожающе. Может быть, поэтому я и вел себя с ним довольно дерзко. И
тогда он как-то раз подошел ко мне и без всяких разговоров пробил снизу, то ли
слева, то ли справа, в солнечное сплетение, там уж не до этого. И я тут же
сложился. Теперь знакомство с местным авторитетом состоялось у меня по полной
программе.

После этого
отношения у нас с ним наладились. На улице так часто бывает. И вот однажды,
когда мы с Джоном и другими пацанами играли в футбол, я увидел, как по улице
идут двое из той троицы, которая побила меня за школой 1 сентября. Я остановил
на них взгляд, и Джон, конечно, не мог этого не заметить и спросил меня: «Кто
это?» Я сказал ему.

Алексей Тищенко: Для победы Ковалеву нужно сделать больше, чем Уорду

Он недолго
думая окрикнул их, они остановились, и мы подошли к ним. В своей обычной
манере, без лишних слов, Джон тут же без разбору навалял ногами обоим по
животам и лицам. Надо сказать, что он очень умело владел своими ногами. Бил ими
быстро, точно и сильно, хотя никогда ничем не занимался. Получив по паре
«хайкиков»,
один упал, а двое бросились бежать.

После этого
в 107-й школе у меня начались большие проблемы. Обиженные старшеки пасли меня,
пытались выловить после уроков и прессануть. Но у них этого не получалось.
Бывало, что кто-то меня выручал или что-то еще помогало. С успеваемостью у меня
и так были проблемы, учиться я вообще не очень хотел, а теперь я стал еще и
прогуливать школу. Из-за всех этих мелких проблем, вместе взятых, мне и
пришлось уйти из старой школы, и я перешел в 52-ю по новому месту жительства.

Джон подтягивал меня ко многим своим мутным
делам, где приходилось лазить по форточкам и не только.

Мы забирали
всякую мелочь и велосипеды у незнакомых нам пацанов. На рынках воровали фрукты.
Однажды ночью в компании трех человек мы даже перелезли через забор на «Первый
хлебокомбинат» за пастилой для пряников. Правда, полакомиться ею у нас не
получилось. Мы нарвались тогда на засаду, и Джона поймали. Он крикнул, чтобы я
убегал, если есть возможность. Мне удалось убежать. Джон не впервые был в
милиции, и его снова отпустили на следующий день.

После этого
на какое-то время я перестал участвовать в таких делах. Мне всегда по душе было
зарабатывать деньги честным путем, и я совсем не представлял себя в местах не
столь отдаленных, попасть в которые было проще простого. Мне всегда было
интереснее и спокойнее заправлять и мыть машины. С тех денег, что я зарабатывал
на улице, ровно половину я отдавал маме. Сам старался никогда не просить у нее
денег, хотя, конечно, бывали исключения.

Григорий Стангрит: Не верится, что в близком бою победу отдадут Ковалеву

Сломанный палец

Вот после
боя я подошел к врачу из нашего спортклуба «Алмаз» Борису Александровичу и
сказал, что, видимо, выбил палец, так как он очень болит. Он попытался вправить
его, но ничего не получалось. Только боль адская была. Тогда Борис
Александрович просто на всякий случай отправил меня в больницу. Там мне сделали
снимок, который показал, что у меня перелом со смещением, и меня отправили
гипсовать палец.

Я понял, что
если я загипсуюсь, то ни на какую Россию не поеду. Я пошел из одного кабинета в
другой. В руке у меня было направление. Выйдя в коридор, я его скомкал,
выбросил в урну и вместо того, чтобы пойти в гипсовой, отправился домой.

Там я
привязал к руке дощечку. Так и спал. Утром пошел на соревнования. Взвесился. А
там сказал Борису Александровичу, который один знал о моей травме: «Чего
делать? Палец сломан». Он ответил: «Либо давай обезболим, либо снимайся». Я
сказал, что сниматься не буду, так как мне надо ехать на Россию. Тогда он перед
боем вколол мне лидокаин, обезболивающее. Кое-как засунул левую руку в
перчатку, а потом, боксируя фактически одной правой, я выиграл бой и попал в
финал.

Пришел
домой, и тут лидокаин стал отходить. Боль нечеловеческая была. Орал, не знал,
куда деваться. Привязал палец к дощечке, чтобы он не болтался. Принял какие-то
обезболивающие и все равно всю ночь не спал. А утром пошел на бой. В это время
у меня уже была небольшая температура, где-то 37,4. Палец, а он был сломан в
том месте, где он переходит в запястье, уже посинел.

Борис
Александрович хотел мне снова вколоть лидокаин, но я отказался, так как помнил,
как больно мне было вчера. Вот так без обезболивающего я и вышел боксировать
против боксера из Перми, фамилию уже не помню. Работал одной правой рукой. Мне
все кричали: «Левой, левой, левой!» А что я мог левой? Но в результате я все
равно выиграл бой, честно, заслуженно, безо всякой судейской «помощи», стал чемпионом
Урала, получил путевку на чемпионат России, однако после той победы в финале я
отправился в травматологическое отделение, и мне там загипсовали руку. На
следующий день я пришел в наш клуб с загипсованный рукой, и меня там так
ошалело встретили, все спрашивали: «Ты когда успел палец сломать?» Я ответил:
«Да еще в первом бою!» И тренеры тогда мне: «Ах ты, гад! А мы-то думали: что за
дела такие? Чего он одной правой работает?» То есть о переломе знали только три
человека: я, доктор и мой первый тренер Новиков Сергей Владимирович.

Сергей Ковалев: Мой тренер не настолько глуп, чтобы самому предлагать услуги Уорду

Парковка

Я попытался организовать парковку во дворе. Люди оставляли там свои машины.
Но были деятели, которые наживались на этом, вскрывая машины. Сдергивали
магнитолы или даже колеса. Это у нас в Челябинске развито и по сей день. Я
младшего брательника к этому привлек. Тариф для клиента – двадцатка за ночь – и
спи спокойно, мы посмотрим. Сам я ничего на этом не зарабатывал. Только помогал
брату и его друзьям, причем хорошим ответственным пацанам, получить немного
денег за полезную работу.

Все функционировало нормально. Ничего не крали, не снимали. Все довольны. Но
у нас во дворе жила тетя по прозвищу Мурзилка, своеобразная такая, и у нее
завелся очередной ухажер. И вот в одну прекрасную ночь этот самый ухажер
приперся к пацанам с предъявой: «Чего тут машин понаставили?» Брат ответил:
«Они всегда тут стояли, а мы за ними просто присматриваем». Какой-то базар
завязался. Брат мне позвонил. Я приехал. Объяснил ему то же самое, что брат уже
рассказал: «Машины эти стояли здесь всегда. Мы только их охраняем, чтобы такой
бухой, как ты, не пнул, проходя мимо. А если кто и пнет, чтобы было с кого
спросить».

Ну, и тут он на меня понес.
Получился конфликт. Он кинулся на меня с ударом. Пришлось ему шлепнуть
навстречу, а я понятия не имел, кто это такой. Но кто бы он ни был, за такие
слова, которые он мне сказал, любой уважающий себя мужчина ударит по лицу. Тут
у меня просто выбора не было.

Тетя его сразу же вызвала милицию,
и тут оказалось, что он и сам милиционер. Прошло буквально минут пять, глядим –
едут три машины с мигалками, но без звука. Такой жути она нагнала по телефону,
что они, видимо, выехали все, кто мог. Я недолго думая встал на ногу и убежал.
Мне пришлось пару дней дома не появляться, пока все не замнется. Вот тогда мои
старшие ребята все и порешали. Ухажера Мурзилки выгнали из органов, но мне все
же пришлось ему денег дать, чтобы он себе зубы вставил и забрал заявление.

Эгис Климас: Между Ковалевым и Уордом будет война

Бизнесмены

Мы работали по определенным схемам. Например, есть бизнесмен. Он свободный,
что называется, сам по себе. Новичок совсем на этом рынке. К нему подъезжают и
спрашивают: «Поддержка тебе нужна в случае разного рода проблем? Это ведь жизнь
большого города». Он отвечает: «Нет, не нужна. Я сам справляюсь. И вообще у меня
не бывает проблем». Тогда наши же ребята создавали ему проблему. Забивали нам
стрелку через него же. Мы встречались у него на глазах, как будто друг друга и
знать не знали. Могли друг друга и по лицу ударить. Били, конечно, не на
поражение, но видимость хорошо создавали, не подкопаешься.

Трудно даже представить себе, какие артистические таланты пропадают на улице
среди самых обычных дворовых пацанов. Бизнесмен этот верил всему, что видел, а
как было таким выдающимся артистам, которые всю душу в игру вкладывали, не
поверить? Что он вообще в этой жизни видел, кроме каких-то счетов? Что он об
этой жизни знал?

После таких мероприятий птичка была в клетке. Коммерсы начинали дружить с
нами и считать, что с такими замечательными ребятами они под надежным крылом,
что проблем у них больше нет, а если появятся, то они решатся без них.

К тому же, если у этого бизнесмена на самом деле возникали реальные
проблемы, то они решались на полном серьезе, и порой даже с большим риском для
жизни.

«Ковалев, твой тренер не хочет быть с тобой». Подлости от команды Уорда